Связь времён...

Паром пришёл на Поспелово около 8:00. Было пасмурно, на небе появлялись проблески солнца, но ненадолго. Мы вышли на твёрдую землю и стали решать, какой дорогой идти. Но так как мы находились недалеко от Поспеловской батареи, то решили сходить вначале на неё. Мы прошли через разорванные проволочные заграждения и оказались на огневой позиции батареи. Здесь всё было, как и год назад, только был собран и увезён весь металлолом. Мы осмотрели позицию с высоты наблюдательной вышки, сделали пару фотографий и пошли дальше.

Нужно сказать, что позиция Поспеловской батареи, расположенная около самого уреза воды у пристани «Поспелово», рассчитана на четыре 57-мм скорострельных пушки Норденфельда на береговых лафетах, и представляет собой типичное береговое противодесантное укрепление. Это одна из самых старых батарей Владивостокской крепости. Ещё в 1880-х годах, здесь, на деревоземляной позиции стояли 8-дюймовые пушки, которые должны были совместно с Голдобинскими и Иродовскими батареями простреливать пролив Босфор Восточный и прикрывать входы в бухты Диомид и Золотой Рог. Конструкция батареи очень интересная, так как в ней сочетаются два периода строительства крепости – 1899 и 1910 гг. Половина позиции выглядит, как и все бетонные конструкции периода русско-японской войны, а вторая содержит более строгие и упрощённые формы периода строительства 2-й линии обороны проекта 1910 года. По-видимому, в советское время солдаты, служившие здесь, не разрушали и не перестраивали батарею, хотя она и использовалась в военных и складских целях. На фасаде казематов нет киота, но икона устанавливалась в специальном киотном столбе, который лежит на берегу у самой воды, и волны постепенно замывают его в песок. Если не принять срочных мер, то вскоре киотный столб окажется полностью в воде.

Осмотрев Поспеловскую батарею, мы через посёлок вышли на дорогу, и мимо форта Поспелова пошли в сторону бухты Аякс и далее. Дойдя до бухты Парис, мы свернули к берегу и двинулись к полуострову Каразина, где находилась батарея №XIII. Мы прошли через заросли травы, вымокли почти до пояса, и, наконец, вышли на дорогу, справа от которой одиноко стояли развалины старых крепостных казарм. Простояв столько лет, будучи почти полностью разрушенными, они вызвали у нас глубокое уважение к строителям Владивостокской крепости.

Когда мы миновали третью казарму, перед нами открылась бетонная стена, и мы вышли прямо к правому флангу тринадцатой батареи. Тот, кто не бывал здесь, не сможет представить, как выглядели позиции береговых батарей проекта 1910 года! Мощный бетонный массив длиной около 128 метров, с выкопанной из земли брустверной стенкой, был похож на старинную крепостную стену. Вначале мы не могли понять, почему в брустверной стенке находятся ворота, но когда мы осмотрели весь фронт позиции, нам стало ясно, что военные просто прорубили брустверную стенку и устроили ворота для удобства сообщения. Кроме этого, они заложили входы в подбрустверную галерею, сделав из неё сплошной бетонный коридор. Береговая батарея №XIII, вооружавшаяся 10-дюймовыми пушками была важнейшим звеном в обороне Русского острова. Она должна была закрывать пролив Босфор Восточный от прорыва неприятельского флота. С позиции отлично просматривается безбрежная даль Уссурийского залива и маленький островок Скрыплёва. Если бы вражеские корабли появились на горизонте, то получили бы такой урок, что у них больше не возникало бы желания подойти к Владивостоку! Тринадцатая батарея была самой передовой на восточном фронте крепости и именно её, одну из трёх батарей такого типа на Русском острове, полностью выполнили в бетоне.

Осмотр огневой позиции мы начали с бетонной башенки, похожей на дальномерный павильон. Не будем утверждать, был ли это, в самом деле, дальномерный павильон, или же командирская рубка постройки 1932 года, когда на массиве тринадцатой батареи была устроена батарея № 922 Береговой Обороны Дальнего Востока (БОДВ) на четыре 152-мм пушки Канэ, а позже – на четыре 130-мм пушки Б-13. Но постройка больше похожа на командирскую рубку, тем более что на 904-й батарее командный пост был оснащён именно такой рубкой. Обойдя левый фланг позиции, мы увидели то, что ожидали увидеть – вход в подбрустверную галерею. На полу ещё сохранилась кафельная плитка, кое-где на стенах были остатки зелёной краски. Слева мы увидели бетонные ступени, которые, как нам показалось, вели именно в командирскую рубку. Но наша радость была недолгой – ступени привели в небольшое тупиковое помещение. То ли входа в рубку не было вовсе, то ли его специально замуровали, покажут дальнейшие исследования. А пока у нас сложилось мнение, что левая часть позиции с замурованной подбрустверной галереей с 1930-х годов служила неким командным постом.

Мы внимательно осмотрели внутренние помещения и начали осмотр орудийных двориков. Наше внимание привлекли ниши для снарядов по флангам двориков, построенные, вероятно, в советское время. Основания для 10-дюймовых пушек в своём первоначальном виде не сохранились, на них наложены каменно-бетонные тюфяки для установки 152-мм пушек Канэ, а затем, для пушек Б-13. На бруствере одного из двориков осталась надпись ПВС-ПВО. Это говорит о том, что здесь располагались части ПВО. Некоторые окна для подачи снарядов из погребов к орудиям наглухо замурованы, механические снарядные подъёмники почти полностью демонтированы, их нижние части до самого основания выбиты из бетона.

Когда мы перешли на правый фланг огневой позиции XIII-ой батареи, то под козырьком на входе в подбрустверную галерею увидели две сохранившихся даты строительства батареи – 1911-1913 гг, которых в городе уже почти нет. На входе нам встретилось небольшое препятствие – бетон пола левой части сквозника был выбит до самого низа, где виднелся полукруглый свод. Спустившись вниз, мы заглянули под свод. Там был виден только скальный грунт. Видимо, те, кто пытался разбивать бетон, подумав, что найдут там клад, или какую-нибудь историческую ценность, руками выгребли почти всю землю из-под свода. Мы с трудом выбрались из бетонной ямы и вошли внутрь. На правой части позиции было интереснее. Здесь нам попадались очень интересные вещи: бутылка из-под вишнёвого компота 1983 года, противогаз с маркировкой 1947 года, стеклянные кефирные бутылки, которых в магазинах нет уже, как минимум, 7 лет. Бетонное помещение здесь было перегорожено импровизированной ширмой из досок, за которой стояло две очень старых парты Эрисмана. Наверное, эта батарея служила центром всего Русского острова по политической и идеологической обработке! Вход в подбрустверную галерею также был заложен кирпичной кладкой, которую мы попытались пробить, но без кувалды или лома наши попытки были обречены на провал…

Когда мы вышли из каземата, нам оставалось осмотреть только саму подбрустверную галерею, что мы и сделали. Через огромную пробоину в брустверной стенке мы вошли в галерею и начали наше дальнейшее изучение. Весь бетонный коридор был выбелен в белый цвет, что было очень кстати, так как при освещении стены хорошо отражали свет. Свод галереи – крестовый, что уникально для сооружений проекта 1910 года. Мы осмотрели перегрузочные отделения, пороховые погреба и остатки механизмов подачи снарядов. На дверных проёмах остались хорошо сохранившиеся металлические косяки, кое-где остались и запорные рукоятки. Дойдя до конца галереи, мы оглянулись назад – длинный коридор создавал впечатление тоннеля, в конце которого маленькой точкой светился выход.

Завершив исследование сооружений береговой батареи №XIII, мы с массой впечатлений покинули этот замечательный объект Владивостокской крепости, направившись ещё на одну береговую батарею, но уже принадлежавшую к Владивостокскому Укреплённому району (ВУРу)…

Наш путь лежал на 180-мм береговую батарею №902. К тому времени, когда мы вышли с тринадцатой батареи, начал накрапывать мелкий дождик. Но нам сегодня было необходимо изучить подступы к мысу Ахлёстышева, и мы не замечали капризов погоды. На пологом десантоопасном берегу у м. Ахлёстышева мы обнаружили железобетонный пулемётный ДОТ постройки 1940 г, хорошо вписанный в местность, и почти не просматривающийся с моря. Поднявшись до развилки дорог у батареи №XIV, мы свернули влево, и быстрым шагом пошли на юго-запад. Минут через 15-20, после того, как остался позади форт №12, мы спустились на тропку, ведущую на позицию 902-й батареи. Здесь справа находился блок силовой станции, дальше шли подряд четыре орудийных блока для 180-мм артиллерийских установок МО-1-180 с пушкой Б-1-П. Необходимо дать краткую справку о батарее №902.

Строительство батареи началось в 1932 году, когда начальник Морских Сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии (МС РККА) СССР В. М. Орлов утвердил технические задания на строительство новых крупнокалиберных батарей для обороны Владивостока. Предполагалось возвести батареи №№11-д (901), 12-д (902), 981(«Ворошиловская») и №982. Все орудийные блоки на батареях такого типа предполагалось соединить потернами глубокого заложения (12-15 м) для прокладки кабелей Приборов Управления Стрельбой и труб. Расход снарядов составлял 225 штук на одну башню, внутри каждого блока – убежище на 1-2 человек комсостава и 30 краснофлотцев. Огнём управляли с командного поста, который находился на расстоянии около 300 м и тоннелем соединялся с позицией. На компосту батарей ставили визиры (приборы определения непрерывного пеленга) и дальномеры, в частности на батарее №902 была вращающаяся башня для стереоскопического дальномера ДМ-6. Орудия таких батарей непрерывно поворачивались за целью, если она шла прямо и быстро. Каждый орудийный блок должен был выдерживать 203-мм и 100-см снаряды.

Большую часть материального обеспечения установили на 902-й батарее в октябре 1933 года, 8 марта 1935 года был подписан итоговый акт о том, что батареи могут вступить в бой, а в 1961 году батарею №902 расформировали…

Итак, мы пришли к блоку силовой станции, где размещался дизель-генератор для автономного электроснабжения батареи. Каземат силовой станции – двухэтажный. На верхнем этаже размещалась механическая мастерская для ремонта оборудования батареи. Между верхним и нижним этажом настилались металлические пластины-перекрытия как в судовых машинных отделениях. В настоящее время не сохранилось ни одного перекрытия, и случайный посетитель может упасть на нижний этаж и получить сильные травмы. Мы прошли в левую часть блока, и тут, я скажу, нам стало немного жутковато, а на затылке шевельнулись волосы! На нижнем этаже стоял огромный трёхцилиндровый дизель-генератор с металлическим колесом диаметром около 1-1,5 м, предназначенным, видимо, для движения зубчатого маховика. Эта титаническая конструкция, сохранившаяся здесь с 1930-х годов, внушала лёгкий страх. Тот, кто придёт сюда, вряд ли останется равнодушным к постройкам батареи и безымянным строителям, многим из которых не пришлось увидеть своё творение…. Мы долго изучали дизель, но не смогли понять, куда шёл маховик, и что он должен был крутить. Когда мы осматривали верхний этаж, то увидели квадратный люк с металлической лестницей. Вначале мы подумали, что это шахтный спуск в подземную потерну, но, спустившись по лестнице вниз, мы оказались всего лишь на первом этаже силовой станции. Мы внимательно осмотрели дизель. Один цилиндр, в котором свободно помещается голова человека, был снят и лежал на полу. На нижнем этаже сохранились остатки крепления отопительных котлов и топливных резервуаров. В левом крыле блока мы всё-таки нашли шахту с лестницей, ведущей в потерну. Мы посветили вниз, но даже при ярком свете фонарей, не увидели пола!

Оценив обстановку, мы стали спускаться вниз. Лестница в этой шахте представлена металлическими скоб-трапами, вмурованными в бетон. Один пролёт сделан по одной стороне, чтобы перейти на второй, нужно спускаться по скобам на другой стороне шахты. Шахта очень узкая, и спускаться с рюкзаками очень неудобно, тем более что металлические трубы занимают полшахты. Поэтому моему напарнику пришлось спуститься вниз и принимать рюкзаки, которые я спускал на верёвке. Когда у самого низа закончились скобы, пришлось карабкаться по трубе, а затем спрыгивать. И вот, мы, наконец, ступили на пол. Находились мы в той самой потерне глубокого заложения, которая соединяет командно-дальномерный пост с огневой позицией и предназначена для прокладки кабеля. Мы стояли как раз на точке, от которой потерна в одну сторону идёт на КДП, а в другую – на позицию. Сперва мы осмотрели потерну под позицией.

Слева находятся большие подземные помещения, предназначенные, скорее всего, для хранения запасных баллонов сжатого воздуха для продувки каналов стволов после выстрела. Некоторые металлоконструкции, в том числе и трубы, остались здесь в полной неприкосновенности. Наверное, мародёры не рискуют спускаться на такую глубину, тем более что в потерне большая концентрация метана. Между орудийными блоками потерна перегорожена вертикальными траверсами, оборудованными ружейными амбразурами, предназначенными для обороны потерны, на тот случай, если враг прорвётся сюда.

Шахтные спуски устроены под каждым орудийным блоком, но ни на одном из них не хватает лестничных пролётов. Изучив участок потерны под блоками, мы пошли в обратную сторону, к компосту, надеясь на то, что там мы выйдем на поверхность и осмотрим внешний вид КДП. Мы шли очень долго, около 10 минут, причём потерна имела, вероятно, длину около 300 метров и небольшой уклон вверх, градусов 35. Здесь не хватало кислорода, потому что было очень жарко и участилось дыхание. Впереди всё время стоял туман, но на самом деле это были пары неприятно пахнущего спёртого воздуха. Здесь, ни в коем случае, нельзя зажигать спички или зажигалку, иначе всё просто взлетит на воздух! А так как мы находились на глубине около 15 метров, то из шахты вышел бы небольшой синий дымок, и никто не догадался бы спуститься вниз….

Каково же было наше разочарование, когда придя к шахте в КДП, мы не нашли скоб-трапов, ведущих наверх. А вдруг по дороге назад у нас «сядут» фонари?! Мы не рискнули задерживаться, и бегом побежали обратно. Поскользнувшись несколько раз, мы всё-таки дошли до шахты, и начали выбираться обратно.

Когда мы поднялись на нижний этаж силового блока, у нас, по иронии судьбы, «сели» фонари! Нам пришлось сидеть в темноте около трёх минут. Затем мы выжали остатки света из фонарей и быстро поднялись на верхний этаж. Здесь мы на ощупь пробрались к выходу из каземата, и выбежали на улицу. Как приятно было вновь оказаться на свежем воздухе, и хотя было душно, мы привыкли к свету, отдышались и перешнуровали обувь. К этому времени к силовому блоку подъехала легковая машина, владелец которой весьма недружелюбно посмотрел на нас. В лесу раздавался стук лопаты и выкапываемого металла….

Теперь нашей задачей было увидеть сам компост снаружи. Сверившись по компасу, мы определили, что КДП находится примерно в 300м на юге от силовой станции. Мы отправились в ту сторону, и долго ходили по лесу, пытаясь найти какие-нибудь намёки на КДП. Наконец, мы нашли траншеи с каменной облицовкой и проволочную сетку на полусгнивших столбиках. Решив не искушать судьбу, мы нашли место, где сетка была разорвана и вмята в землю, и там перешли «границу». Мы поднялись на небольшой холмик и увидели вход в КДП. Это был такой же бетонный блок с тамбуром-сквозником, на фасаде, которого была надпись «СТОЛОВАЯ». Вначале мы решили осмотреть внутреннее состояние блока. Все стены были закопчены дымом самодельных факелов. Пол завален ржавым металлом и остатками вышедшей из строя аппаратуры. На верхнем этаже, куда мы вошли, располагались служебные штабные помещения, слева от входа, по-видимому, находилась фильтровентиляционная установка (ФВУ) для очистки поступающего воздуха, потому что в небольшом помещении сохранились остатки системы труб. Прямо находится вход с люком в визирный пост, пол и крыша которого срезаны до самого основания. Справа от визирного поста расположен люк в башню стереоскопического дальномера. Это помещение сильно загрязнено и завалено мусором, и имея только «севшие» фонари, мы не стали идти туда.

Когда мы вышли на поверхность, началась морось, и нам пришлось торопиться. Мы осмотрели остатки броневой рубки перископического визира. Нас удивила толщина срезанной брони – около 20 см! Справа от рубки находится люк для дальномерной рубки. Позади КДП устроено несколько хорошо сохранившихся стрелковых траншей с каменной отделкой.

Наше изучение подходило к концу, и нам оставалось только пообедать. Мы снова спустились на огневую позицию батареи №902, попутно заглянули в орудийный блок №2, в снарядном отделении которого в 2001 году лежал 180-мм снаряд. Снаряда уже не было. Пожелав удачно взорваться мародёрам, которые грабят фортификационные сооружения, мы расположились на четвёртом орудийном блоке. После сорокаминутных попыток развести костёр, мы всё-таки сделали это, согрелись, обсушились и ровно в 16:10 мы покинули батарею.

Наши сегодняшние полевые исследования были очень интересными. Мы начали с береговой батареи времён русско-японской войны, а закончили батареей советского периода. Между объектами береговой обороны Русского острова была установлена своеобразная связь времён, которую не смогли прервать ни мародёры, ни политики, ни туристы….

Теперь нам нужно было успеть на Канал к парому. У бухты Парис нас немного подвезли местные жители, которые, как, оказалось, видели нас в телепередаче «Тогда и ныне» по ПТР. Было приятно, что нас кто-то узнаёт, но когда мы прибыли в город, это уже надоело, и нам пришлось пробегать мимо тех, кто нас знает.

От посёлка Аякс до Поспелово нас с ветерком подвёз местный мужичок на мотоцикле «Урал». От него мы узнали, что автобус с Канала не ходит уже месяц. Итак, к 18:15 мы добрались на Канал и благополучно сели на переполненный паром. В 19:10 мы были уже в городе, где попрощались и отправились домой.

На этом наши полевые исследования на сегодня завершились, но не завершилось наше изучение фортификационных сооружений Южного отдела Владивостокской крепости на Русском острове!

Шкотовский укреплённый сектор                                                                     Сучанский укреплённый сектор

Связь времён

Владивосток подземный                                     Рождение новой береговой обороны Дальнего Востока